36 текстов на 20 заявок ♥
кто поможет устранить вопросительные знаки в архиве и покажет нам наших героев - тот молодец.
под баннером находится полный (если нет - свистите!) список исполнений ♥
внимание: на сообществе Анонимный ПР в течение суток будет произведена чистка от постов с однострочниками - эксперимент был удачен и все веселье теперь переезжает сюда.
Список заявок
01 Кайдзю|Ньют. Путать сны с реальностью. А+
заказчик: Оксиз
исполнитель: [J]Windwave[/J]
138 словОн лежит на океанском дне, и крохотные киты скользят мимо, огибая огромную, замершую тушу. Над его рогатой головой – километры соленой воды, и он чувствует всем своим колоссальным телом, как эта толща двигается по воле течений, наполняется жизнью и смертью каждую секунду своего бесконечного существования. Вокруг темно, и давление тщетно сдавливает бока, в попытке смять и уничтожить. Он отталкивается от холодного дна лапами и скользит вверх, сквозь светлеющую воду, к солнечному свету, к теплу…
К пробуждению.
Ньютон резко открывает глаза, втягивает с шумом воздух. И падает обратно на узкую кровать. Вокруг – не океан, а тесный жилой отсек Шаттердома, он – не кайдзю, он – Ньютон Гейзлер, и цифры электронных часов подмигивают в темноте: три утра.
Три утра, и его руки – не лапы, кровь – красная, а не синяя, толща соленой воды над головой это просто сон.
Ньютон Гейзлер снова засыпает.
Кайдзю выныривает.
исполнитель: Amnezyna
167 слов"Исчезни", - шепчет Ньютон, но из горла вместо звуков вырывается только едва слышное шипение. Он затыкает уши, чтобы не слышать его, и произносит про себя, тщательно выговаривая каждый звук: "Исчезни".
Он исчезает — серый низкий потолок, металл расплывается, расходится в стороны, оставляя над ним только непрозрачную прозелень воды. Свободы.
Нет стен, нет земли, нет ничего, о чём нужно думать, есть только океан, он и хор успокаивающе гудящих голосов где-то на краю сознания.
Голоса становятся громче, пока не сливаются в один-единственный.
"Исчезни", - просит Ньютон, но голос не слушает его. Голос тянет его назад, из свободного океана в удушающий воздух.
Он открывает глаза, очертания стен и предметов плывут, будто через толщу воды. Но голос зовёт его, и Ньютон ловит в колеблющемся зыбком мире два тёмных островка. Голос звучит в его голове, островки приближаются, проступая прожилками радужки, не голубыми, тёпло-коричневыми, но всё равно родными. "Всё хорошо", - тихо шипит им Ньютон. - "Всё хорошо".
Они уплывут вдвоём, и всё будет хорошо.
Потолок исчезает, и океан смыкается над их головами.
02 Райли|Тендо. Одиночество в толпе. NH!
заказчик: Оксиз
исполнитель: роджерс
200 слов, "Tendo, my man"
— Ты называешь меня своим. Называл, — Тендо мотнул головой, отгоняя непрошеную усталость. — А теперь ты только молчи -- да блядь, не так.
Он со вздохом потёр глаза ладонями. Он репетировал сам с собой этот разговор уже в который раз, но от этого его умение контактировать с людьми, вообще как-то выяснять отношения лучше не становилось. Как обычно.
— Оператор Чои, все в порядке?
— Да, в полном, — рассеянно отозвался Тендо.
Райли был уже внутри Джипси, ждал там Мако, хотя можно было не спешить, можно было успеть поговорить друг с другом. Что за идиотизм, думал Тендо, пилоты всегда вместе садятся в егеря. Беккет, выходи.
То, что Райли просто не в курсе, с кем ему предстоит пилотировать, он считал несущественным. Как и то, что Райли давно не был внутри Джипси и хотел посмотреть, что там изменилось.
Там всё было как пять лет назад — Тендо самолично проследил за этим; не изменился и сам Тендо. И до сих пор не изменилось, никуда не ушло совершенно идиотское, щемящее чувство полнейшего одиночества, ненужности тому человеку, которого он был готов назвать центром своей вселенной; он был маленькой планеткой среди людей-звёзд, и похоже, всех их, особенно самого Райли, его человека-солнце, такое положение дел устраивало.
Человек-солнце на экране перед ним тепло улыбался Мако.
исполнитель: Chiora
132 слова–… Я разбил одну… при переезде, – говорит Тендо с сожалением.
Райли греет руки о кружку – старую, сувенирную, с темным чаем, крепким и горьковатым. Таким, какой он тогда любил. Тендо всегда собирал эти кружки – с эмблемами егерей, которых ему приходилось вести. Их всегда было по две, этих кружек.
На кружке Тендо – бульдог с ракетой в зубах, на пальце поблёскивает обручальное кольцо, а в шкафчике за его спиной наверняка заперты и ещё кружки – рядами и парами. Райли не хочется об этом думать.
– Как будто ничего не было, – говорит он, – или меня не было… Там, на стройке были люди, но для меня это был как будто сон, понимаешь? И я, наверно, всё-таки надеялся проснуться.
– Теперь проснулся?
– Да, – кивает Райли, отхлебывая чай. Тёмный, крепкий и горьковатый, как раз такой, какой он любит.
Тендо улыбается уголками губ.
03 Пентекост, хенсенцест. В воспоминаниях Чака увидеть настоящие отношения отца и сына, Чак не пытается ничего скрыть, "Потому что мы заберём это в могилу" , A+
заказчик: ?
исполнитель: роджерс
200 слов
Стекер всегда шел в дрифт пустым, но он понимал, что Чак не мог не почувствовать его мгновенной реакции на увиденные обрывки воспоминаний. Удивление, отвращение, гнев, непонимание — да Герк, его лучший — единственный! — друг был просто больным придурком, если позволял себе такое, если так воспитал сына. На краю сознания мелькнула мысль, что не Скотт, быть может, был самым конченым ублюдком в семье Хэнсенов.
Нет, конечно, это могло быть и бредом Чака. Ложные видения в дрифте случались — если пилот галлюцинировал или принимал наркотики; так отсеивали многих еще на первых испытаниях.
Но сумасшедший или наркоман не провел бы десять боев. Значит, это была правда.
Господи, а если кто-нибудь об этом..?
— Все в порядке, маршал, — весело сказал Чак. — Мы унесем это с собой в могилу.
От отвращения Стекера передернуло.
С одной стороны, хотелось спросить, как давно продолжалось это дерьмо, но с другой — забыть, забыть и никогда больше не вспоминать.
Как ты мог, Хэнсен.
Но теперь хотя бы был понятен звериный ужас на лице Герка, когда тот узнал, что Стекер войдет в дрифт с его сыном.
***
Когда он услышал стыдливо спрятанное за японский "Люблю" от Мако, первой реакцией была тоска — кажется, все в их Шаттердоме были какими-то неправильными.
Или просто я разучился любить. Прости меня, дочка.
исполнитель: ?
NEW 190 слов- Потому что мы заберем это в могилу? - криво улыбается маршал.
Чак кидает на него спокойный, почти равнодушный взгляд. Он пожал бы плечами, разговаривай они сейчас не в егере, а где-нибудь в прокуренном баре за стаканом виски.
- Потому что мне нечего стыдиться, - все-таки отвечает он.
Чак не лжет, нет смысла лгать человеку, который вот прямо сейчас, в этот самый момент, видит все, что творится в твоей голове.
Тупой болью давит виски, Стакер машинально думает найти платок, но тут же вспоминает: шлемы, егерь, разлом, уже не имеет значения.
А потом восстанавливается связь и Герк перебивает Тэндо, но его слова распадаются на короткие вспышки узнавания, не обретая общего смысла.
А Чак улыбается и молчит в ответ.
И на секунду маршалу становится страшно.
Нельзя быть настолько уверенным в своей правоте. Нельзя, рейнджер Хэнсен.
Можно, - отвечает Чак, продолжая грустно улыбаться.
Можно, - разрешает Чак, откидываясь на подушку и скрестив ноги на пояснице Герка.
Мне жаль, - хочет сказать напоследок маршал, но для этих двоих слова не имеют никакого значения, и их пустота, звенящая в эфире, невыразимо глубже той пустоты, которую Стакер несет с собой в дрифт.
Прерывает ее только взрыв.
04 dark!Ньютон и его кайдзю-фетиш. Он по жизни прикидывается славным парнем, на самом же деле тихо ненавидит людей за их физическую слабость и несовершенство. А+
заказчик: Оксиз
исполнитель: роджерс
200 слов
Доктор Готтлиб был мерзким. Он неуклюже приволакивал ногу, брызгал слюной, когда разговаривал, и у его лосьона после бритья был совершенно отвратительный запах. Но его Ньют хотя бы мог забить, разложив по лаборатории свои сокровища. Ньют устал ругаться с ним, было бы гораздо проще игнорировать его, но он был нужен. Его расчёты — которые Ньютон успешно высмеивал изо дня в день — позволяли ему приблизиться к кайдзю.
Или Пентекоста взять — орудие убийства, не более. Своими распоряжениями он погубил больше кайдзю, чем иные пилоты; о них Ньют старался вообще не думать, чтобы лишний раз не злиться. Сраные кретины с одним мозгом на двоих (или даже на троих), которые собственными руками рвали плоть кайдзю, бесили его одним своим существованием. Хуже всех были рыжие отец с сыном, их чертова собака однажды чуть не сожрала кусок драгоценного мозга с его стола.
Была когда-то надежда на девчонку Пентекоста, но она угасла, как только та под началом Тендо разработала меч для усовершенствования одного из старых егерей, подобранного чуть ли не на помойке.
Ньют устал.
Но он знал, что рано или поздно сможет прикоснуться к кайдзю, сможет понять наконец тайну жизни. И тогда люди перестанут быть нужны. Особенно Ганнибал, который опошлил существование кайдзю, низведя их до товара.
Ньют умел ждать.
05 Ньютон по какой-то причине страдает от приступов очень сильных болей. Германн помогает ему с ними справляться. NH!
заказчик: Оксиз
исполнитель: [J]Windwave[/J]
152 слова
- Смотрите на меня, Гейзлер, - негромко, очень медленно говорит Германн; он не морщится, когда чужие пальцы с силой сдавливают его ладонь – до побелевших костяшек, до синяков, до боли: - Я тут. Никуда не уйду.
Тот слабо кивает, пытается улыбнуться, но губы дрожат. Больше всего на свете ему хочется зажмуриться, нырнуть в беспросветную черноту беспамятства, где нет этой грызущей его изнутри боли, бесконечной, расползшейся по всему его телу.
- Слушайте мой голос.
«Не теряй сознание, я прошу, сейчас придут врачи, тебе нужно только дождаться – еще пару минут, Ньют, потерпи, умоляю, ты сможешь, я знаю…»
- Все будет хорошо.
«Германн, мне страшно, я хочу, чтобы это все закончилось, я уже не могу терпеть, слишком больно, но ты ведь будешь сердиться, да, Германн…?»
- Не закрывайте глаза, Гейзлер. Не смейте. Не надо.
«Помощь уже близко, держись, ты ведь сильный, ты сможешь дождаться, прошу тебя…»
В темноте – хорошо. Боли нет. Ничего нет.
«Es tut mir leid, Hermann*»
* - "мне очень жаль, Германн"
193 словаОн выныривает из плотной ваты, облепившей все его тело и сознание; сквозь белый клочковатый туман проступают очертания предметов, а вслед за этим возвращаются ощущения – хочется пить, жарко, а ноги и руки словно бы лишились костей, такие они безвольные.
«Меня зовут…»
Вокруг все белое, холодно и резко пахнет лекарствами.
«Меня зовут Ньют. Ньют Гейзлер»
Яркий свет бьет по глазам, он жмурится, моргает. Вяло облизывает растрескавшиеся губы.
«Меня зовут Ньют Гейзлер, и последнее, что я помню…»
… Побелевшее от страха лицо Германна и его ладонь, которая, кажется, срослась с его собственной, так сильно он сжимал пальцы.
«Я его испугал»
Он обводит глазами комнату – белое, белое, как много этого цвета, и лишь в самом углу, на стуле, неловко уронив голову на плечо, спит доктор Германн Готтлиб, в своей темной одежде кажущийся вороной на снегу в этой насквозь светлой комнате.
«Германн» - хочет позвать он, но голоса нет, и он может только впустую двигать губами, подслеповато вглядываясь в чужое и устало лицо.
«Извини за все» - думает он, зажмуриваясь, а когда вновь приподнимает тяжелые веки, то видит напротив чужие глаза: карие и очень, очень испуганные.
- Ты жив, - шепчет Готтлиб, отчаянно жмурясь. И повторяет. – Ты жив
06 О том, почему Герк вечно ходит небритый, можно юмор, но не обязательно.
заказчик: Dick Grayson
исполнитель: роджерс
200 слов, Герк/РайлиЕсли Пентекост совсем не изменился за прошедшие пять лет и даже гражданский костюм на нем все время мерещился Райли его старым военным кителем, то Герк словно... Райли поморщился, пытаясь подобрать слово. Изменился? Сдал? Сдался? Расслабился? Нужное слово никак не шло на язык.
Герка он помнил разве что по Маниле и последующим интервью: он не слишком любил мелькать перед камерами, но был неизменно гладко выбрит и носил синий китель. А теперь, как и Пентекост, носил исключительно гражданское, но не костюмы, а немаркие футболки с закатанными рукавами (из-под них торчали татуировки) и старую жилетку, еще явно помнившую времена Лаки Севен и был все время небрит.
И Герк явно был абсолютно этим доволен — насколько, конечно, вообще можно было быть довольным жизнью в это время. Он казался неотъемлемой частью творящегося в мире хаоса, словно впервые после службы в армии был на своем месте.
Интересно, подумал Райли, глядя, как Герк выговаривает что-то сыну, у него жесткая щетина?
Герк вдруг обернулся к нему и вопросительно на него посмотрел.
Что за херня, подумал Райли, резко переводя взгляд куда-то в стену.
***
Рыжая щетина Герка оказалась восхитительно жесткой, от нее горели губы и дико болела едва затянувшаяся рана в углу рта; теперь там точно останется шрам.
Райли не возражал.
07 Пентекост/Ганнибал. "Я твой единственный поставщик, Чау, так что заткнись"
заказчик: Feather in broom
исполнитель: ?
200 слов, упоминается Ньют– Если бы я не должен был заколачивать деньги для семьи, тоже стал бы военным, – говорит Ганнибал, переворачивая очередную страницу, – мне всегда хотелось носить форму. Это была моя мечта. Большая и светлая, как водится у молодёжи.
– Почему же вы ей не последовали, мистер Чау? – интересуется Пентекост только, чтобы поддержать диалог. Ему хочется поскорее разойтись с этим человеком в разные стороны и больше никогда с ним не встречаться.
– Да потому что моя мамаша предпочитала брать только самый лучший кокс – по пятьсот баксов за дозу. Стипендия студентика военного училища такое бы явно не потянула, пришлось вливаться в уличный бизнес, – Ганнибал звучно хохочет и щёлкает ногтем по стопке документов, – похоже, тут всё в порядке.
Стэкер сжимает зубы, расписываясь под своей фамилией.
– Хорошо, когда дела удаётся решать мирными путями, верно, маршал?
Это подначка, на которую Пентекост не должен бы вестись, но уж слишком сильно ему не нравится тон Ганнибала.
– Я твой единственный поставщик, Чау, так что заткнись, – отрезает он, и в его голосе звучат холод и сталь, предупреждение.
– У любой монополии помимо положительных есть и отрицательные стороны. Не забывайте об этом, маршал, – Чау улыбается, демонстрируя золотые зубы, – и поздравляю: вы заключили хорошую сделку.
...В следующий раз вместо себя Пентекост отправляет на чёрный рынок доктора Гайзлера.
исполнитель: роджерс
200 слов
Ганнибал не любил принимать гостей, старался не впускать никого в святая святых, предпочитая спускаться к ошарашенным роскошным убранством и едва ли сотой частью продуктов его кайдзю-бизнеса дельцам.
Но для одного гостя пришлось сделать исключение.
Никто не смеет спорить с Ганнибалом Чау. Все это прекрасно знали, и лучше всех знал сам Ганнибал.
Он настолько привык, что люди боятся ему дерзить — хотя сам он уже давно не марал рук кровью обидчиков — что поведение Пентекоста стало в какой-то степени для него сюрпризом. Не самым приятным, конечно.
Не то чтобы и раньше Пентекост был самой учтивостью, но теперь его не сдерживал военный устав. Или Кодекс, или что там у них (Ганнибал не считал военных за людей) вместо мозгов. Разумеется, он пытался торговаться.
— Я твой единственный поставщик, Чау, так что заткнись, — Пентекост поморщился. — И убери свой сраный нож, в Манчестере с таким ты бы и часа не протянул.
Ганнибал мог напомнить Пентекосту, что тот нихрена не в своей деревне, а в Гонконге, новой культурной и денежной мировой столице, но куда более разумным было смолчать и ждать, что он еще предложит. Он перестал играть ножом, положил его на стол между собой и Пентекостом.
Люди Ганнибала звали маршала Черным демоном.
Политкорректный Ганнибал называл его исключительно британским ублюдком.
08 Тендо, кофе/клавиатура, пончики/клавиатура, стеб и втык от Пентекоста.
заказчик: Feather in broom
исполнитель: ?
37 словМаршал был далеко не в восторге, когда подписывал очередную накладную на новые клавиатуры. Но что поделать, если кайдзю всегда так неожиданно появляются именно в разгар обеденного перерыва, вынуждая бросать свежезаваренный кофе и пончики на ближайшую горизонтальную поверхность?
09 Герк и Чак, выходные, увольнительная в город.
заказчик: Dick Grayson
исполнитель: алекс фриско
200 слов, ангстИ получается, что им не о чем разговаривать.
Они зачем-то идут вместе в кино – кажется, последний раз это было еще в Сиднее, еще до всего, - показывают какую-то мелодраму, теперь там, говорят, не крутят фильмов-катастроф.
Чак ковыряется в поп-корне, бурлит кока-колой в стакане и ерзает, пока ему не приходит мысль уложить ноги на спинку переднего кресла.
В зале все равно никого нет, кроме них.
Герк думает о том, что им обоим некомфортно без дрифта, без егеря, без стен Шаттердома, без Макса, словно они первый раз за долгое время оказываются по-настоящему наедине…
И получается, что им не о чем разговаривать.
Герк смотрит в экран, пытается сосредоточиться, думает о том, что история о чьей-то счастливой семейной жизни и трех рыжих детишках – это последние, что им обоим нужно было бы сейчас видеть, а потом Чак вдруг говорит, тихо, непривычно тихо:
- У нас был такой же ковер.
У них действительно был такой же ковер, и такой же дома, и точно такая же жизнь – в планах, в проектах, расписанная на вечность вперед до тех пор, пока из океана не поперли неведомые твари, которых занесло из другого фильма.
Герк просыпается. Макс спит у него в ногах и тонко поскуливает во сне.
В комнате слишком пусто.
исполнитель: роджерс
200 слов, флаффСвое желание поваляться в постели подольше Чак мотивировал очень просто — в городе все равно было особо нечем заняться, все нехитрые провинциальные маршруты и развлечения он уже давно изучил, а здоровый сон с утра, пап, слишком большая роскошь, чтобы надеяться выдрать его у командования еще раз. Лучше оставайся, здесь хорошо.
Герк только хмыкнул, когда Чак приглашающе подвинулся и приподнял одеяло. У него были дела.
К полудню Чак сам его нашел. Попытался испугать из-за угла, но Герк и вида не подал, только перехватил его за руку и притянул к себе поближе. Чак, смеясь, боднул его в плечо и коротко поцеловал — как будто кто-то мог их здесь застать.
До города было гораздо ближе, но они, не сговариваясь, двинули к морю. Не к самому берегу, конечно, но и с горы был неплохой вид; к тому же, на этой горе Чак еще ни разу не целовал отца и хотел это исправить.
В липкой июньской духоте орали цикады.
— Когда-нибудь эти хреновы монстры закончатся и у нас будет нормальный отпуск на нормальном море, — проворчал Чак, отставляя в сторону бутылку. — И нормальным пивом.
— Можем слетать в Египет, — ухмыльнулся Герк. — Сейчас.
Чак смерил его своим фирменным нихуя-блядь-несмешно взглядом и завозился, поудобнее устраиваясь головой на его ногах.
— Сначала добьем монстров.
10 Йенси/Тендо, взгляд со стороны Райли. А+
заказчик: Feather in broom
исполнитель: Dick Grayson
167 слов"Неполадки в системе егеря" говорит Йенси. "Надо взглянуть. Ничего серьезного, нет, я разберусь один, развлекайся" говорит Йенси.
И уходит на весь вечер. Не умеет придумать достойного предлога, или ему действительно все равно, что Райли знает?
А Райли знает.
Он многое бы отдал, чтобы не знать, не видеть никогда, как счастливо жмурится Тэндо, подставляясь рукам Йенси, стягивающим с него рубашку.
Райли смотрит в потолок, боится закрыть глаза и пережить снова все то, что не раз пережил в дрифте.
Он старается не думать, что на самом деле все еще лучше, что кроме картинки, есть еще прикосновения, тепло чужого тела, дыхание, запах...
- Привет, - говорит он Тэндо, и даже находит в себе силы улыбнуться, хотя все тело Райли саднит от прикосновений, фантомных прикосновений брата не к нему, так и не случившихся наяву.
Им и не суждено теперь случиться.
Каждого нового дрифта Райли ждет с содроганием.
А потом в наушниках звучит голос Тэндо и Райли накрывает волной нежности, чужой, чуждой, принадлежащей Йенси, направленной не на него.
Но сопротивляться ей невозможно.
11 хенсенцест, после событий фильма Герк требует у Ньюта ту установку для дрифта, "Потому что я хочу быть с ним", А+
заказчик: Джо
исполнитель: роджерс
200 слов
Когда Герк об этом заговорил, Ньют сначала растерялся, но после, собрав в кулак все свои навыки социализации, нашёл верные отговорки.
Это опасно, маршал, это может спровоцировать новое проникновение, доктор Готтлиб может подтвердить своими расчётами.
Нихрена Готтлиб не мог, о чем собирался заявить, но стушевался под взглядом Ньюта.
Угроза новой катастрофы помогла. Ничто не задевало Герка сильнее, чем охрана общественной безопасности. Один капитан уже пошел на дно с этим кораблём, второй тоже должен был оставаться до последнего. Это было правильное отношение, именно так должен был поступать разумный человек, японцы и их императоры ведь не дураки были, когда говорили, что личное не должно мешать государю в политических делах. Но Ньют не говорил и этого — не знал почему, но это было явно не то, что хотел услышать человек, потерявший в этой войне последнее "личное" — пусть Ньют и осуждал подобные отношения, не понимал и не принимал их, он бы с радостью помог Герку, если бы только мог. Что могло быть хуже, чем дарить ему пустую надежду на то, что пересобранный дрифт-коммуникатор сможет соединить его с мёртвым сыном?
Ньют так и не сказал Герку, что это было попросту невозможно, бессмысленно и глупо.
Герк так и не поблагодарил Ньюта за это молчание.
Их обоих это устраивало.
внелимит: ?
434 словаГерк не знает сколько времени прошло.
Здесь, в больничном отсеке, время для него измеряется лишь обходами врачей. Он уже не чувствует затекшей спины, продрогших рук, как болят глаза, не чувствует голода.
Он редко остается с Чаком наедине, кто-то постоянно приходит, сочувственно смотрит в глаза, тихо вздыхает или нерешительно мнется не зная, что сказать.
Облегчение от того что Чак выжил осталось туманным воспоминанием. Страшное: «Сильное повреждение мозга, возможно он никогда не очнется» — напротив, ярко выжжено в памяти.
Герк уже не помнит, как было раньше, не помнит, что Чак когда-то играл с Максом, сражался, говорил.
Говорил.
Герк отдал бы все, что у него есть сейчас за любую, даже самую ужасную их ссору.
После двадцати дней Герк уже почти смирился с тем, что его сын никогда не очнется. Не может смириться лишь с одним. Мысли, словно на поцарапанной пластинке заело на одном: «Я не сказал, что люблю тебя».
***
Доктор Ньютон Гейзлер много повидал в своей жизни, но вот живых мертвецов, каким стал маршал Хэнсен, ему видеть еще не приходилось. Запавшие глаза, осунувшееся лицо и маниакальный огонь в глазах. Даже если бы он хотел, то не смог бы отказать.
Он знает, какие последствия ждут Герка, но даже не пытается возразить или предупредить. Ньютон понимает, что Герк, возможно, причинит себе непоправимый вред, но ночью все равно прокрадывается с установкой для дрифта в палату.
***
Герк мысленно отсчитывает про себя: пять…так было всегда… четыре…время чтобы подготовиться … три… Но этот незапланированный дрифт начинает слишком внезапно, он не успевает вздохнуть и погружается в образы и ощущения. Он ждет, что увидит воспоминания Чака, те, что он привык видеть, те которых ему так сильно не хватает, но вместо этого, все его тело пронзает боль.
***
Чаку больно. Больно везде. Герк слышит, как он кричит и, кажется, начинает кричать сам. Он видит сына, словно запутавшегося в белом свете, который пронзает все тело, убивая его каждую секунду.
Герк зовет Чака всеми возможными именами, никак не может пробиться через страдания Чака и не может облегчить их.
Сознание Герка, не способное вытерпеть это разрывает дрифт.
***
Герк осознает, что лежит на полу, скрючившись и, кажется, его вырвало. Рядом обеспокоенно мельтешит Ньют, который хватает то за свою голову, то за его.
— Получилось? — Спрашивает Ньют, взяв себя в руки.
— Нет, — хрипло отвечает Герк.
Ньют не знает, что сказать. «Ничего, попробуем в другой раз» — не очень подходит для данной ситуации.
Но Герк сам произносит:
— Давай попробуем еще.
Ньют понимает, что второй раз точно может стать последним, точно так же, как понимает, что Герк будет пытаться снова и снова, но все равно спрашивает:
— Зачем тебе это?
— Я просто хочу быть со своим сыном.
исполнитель: La Calavera Catrina
192 словаИнтересно, рассеянно думал Ньют, как скоро Хансен-старший сломается. Как скоро мягкие транквилизаторы, назначенные штатным психологом, станут окончательно бесполезными. Какая соломинка переломит хребет человеку, принявшему на себя командование после закрытия Разлома.
- Вы часто вспоминаете сына, маршал? – хватило ума спросить молодому наглецу-журналисту на очередной пресс-конференции, и Ньют понял – вот оно.
Поздним вечером, когда Ньют устроился перед светящимся экраном с чашкой горького кофе, дверь без стука открылась.
- Доктор Гейзлер, - тихо сказал маршал. – У вас есть установка для вход в дрифт.
Вопросом это не было.
- Клевета, - отказался Ньют, но Хансен будто не слышал.
- Буду благодарен, если вы позволите ею воспользоваться.
Просьбой это тоже не было.
Ньют почувствовал, как сердце запрыгало в горле.
- Побочные эффекты непредсказуемы, - сказал он.
Хансен молча смотрел на него.
- Ну зачем вам, - чуть не застонал Ньют. – Не нужно.
Но Хансен продолжал смотреть лихорадочно сухими глазами, не оставляя ученому другого выхода.
Дрифт подействовал на маршала как теплое молоко на ночь. Кулаки разжались, ресницы опустились, дыхание стало ровнее и глубже.
Потом он еле слышно шепнул:
- Чак…
Губы на мгновение сомкнулись, будто он поцеловал кого-то невидимого.
И Ньют подумал, что в жизни не видел ничего страшнее.
исполнитель: Amnezyna
162 слова- Дрифт в одиночестве невозможен, - говорит доктор Гайзлер.
- Вы знаете это не хуже меня, - говорит доктор Гайзлер.
- Вы угробите себя, маршал, - и это Гайзлер уже не говорит, он просто орёт в голос, хватая Хэнсена за лацканы пиджака.
Герк молча, механическими движениями отцепляет пальцы Гайзлера от ткани и крепко сжимает его ладони своими.
- Мне нужна эта установка. Ваше мнение меня не интересует.
Гайзлер сглатывает и смотрит на Хэнсена, моргает и смотрит ещё, словно видит его впервые. Трёт висок, мотает головой, и вдруг резко кивает.
- Идёмте.
Гайзлер непривычно молчалив, Хэнсен чувствует, как дрожат его руки, пока он прилаживает контакты на виски и лоб Герка.
- Я понимаю, - шепчет Гайзлер, и Герк не знает, к кому он обращается - к себе, к нему или, может быть, к кому-то третьему. Герку не нужны оправдания, ему не нужны гарантии. Впервые в жизни ему не нужна чёртова тишина.
А потом реальность растворяется в голубом свете и это последнее, что он помнит.
12 Мако, волнение во время поступления в академию рейнджеров. Пов или взгляд со стороны.
заказчик: ?
исполнитель: алекс фриско
200 слов, упоминается ТемзинВ какой-то другой жизни Мако поступила бы в колледж, затем – в университет, и, почему-то она в этом уверена, работала бы в какой-нибудь дипломатической миссии. Переводчиком, например. Или визовым офицером в посольстве Японии в Лондоне.
Или она вышла бы замуж.
Или она попала бы под машину.
Тесты даются ей легко, психологические, математические, биологические – с усвоением материала и его структуризацией нет никаких проблем, и она знает – здесь нет самоуверенности, здесь нет хвастовства, это ей чуждо, - точно знает, что баллы будут высшими.
Она не зубрилка, нет.
Она просто знает, что обязана быть лучшей. Может быть, окружающим кажется, все дело в том, что она женщина. Она японка. Она сирота. Что угодно еще, Мако помнит каждый ярлык, который на нее приклеивали все, от социальных работников до политиков и репортеров.
У Мако потрясающая память, и все ее ответы идеальны, и все экзамены она преодолевает, один за другим, ничем не выдавая волнения.
Курсанты присвистывают ей вслед – и этот свист значит «стальные нервы», а не «классная попка», и Мако это устраивает. Как и то, что ни один человек на земле никогда не узнает, чего ей стоит каждый экзамен. Каждое препятствие на пути к академии.
И только голос Тамсин в ее голове спокойно повторяет – будь достойна своего отца.
исполнитель: роджерс
200 слов, Чак/Мако
— Ты волновалась, когда поступала в Академию?
— А ты не помнишь? — хмыкнула Мако, глядя на него поверх планшета.
Чак не стал врать, помотал головой:
— Не спрашивал бы, если помнил.
— Себя-то помнишь?
Он помнил. Как такое забыть. И под внимательным взглядом черных глаз Мако он понял, насколько глуп его вопрос — она осиротела еще раньше него, конечно, она тогда не волновалась, она тоже знала, какая жизнь ее ждет и...
— Ш-ш-ш, — Мако приложила палец к его губам. — Я расскажу тебе.
Когда это было нужно — или скорее интересно — Чак был хорошим слушателем. Мако рассказала ему все — как боялась подвести Стекера, хотя была на сто процентов уверена в своих умениях, своих знаниях, была уверена, что она на голову выше — фигурально — всех тогдашних абитуриентов, но отчаянно паниковала от страха, что Стекеру что-то не понравится, что будет кто-то лучше. Но все обошлось. Отец был доволен.
Вдруг Чак ощутил легкий укол ревности.
Мако была старше его всего на год, но по рассудительности, казалось, обошла и самого Пентекоста. При ней Чаку даже выпендриваться не хотелось.
— Это теперь я понимаю, что тогда волноваться было бессмысленно, — она положила голову ему на грудь. — Волноваться надо сейчас.
— Ты волнуйся, — он поцеловал ее в макушку, — а я буду убивать для тебя монстров.
— Придурок.
— А то.
13 Райли/Чак, зависть и юст со стороны Райли, без НЕ, R!, NH!, A!
заказчик: Джо
исполнитель: Dick Grayson
159 словУ Чака Хэнсена есть все, чего хотел бы Райли: отец, безупречная карьера, даже чертова собака. Райли в детстве мечтал о собаке, потом вроде бы и позабыл об этом, но Чак с Максом на поводке стал для него последней каплей. Чака хочется впечатать в стену крепким ударом, протереть им грязный пол шаттердома, чтобы сошла с лица эта издевательская довольная ухмылка.
Чака хочется трахнуть. Эта мысль приходит к Райли с ледяным ужасом и холодным потом на спине. "Нет" говорит он себе "нет, так не бывает, это помутнение рассудка".
А потом Чак смотрит на него снизу вверх (он опять возится с Максом, присев на корточки), и Райли сдается. Да, он хочет, чтобы Чак ему отсосал, он хочет эту мелкую тварь себе в постель, чтобы Хэнсен стонал, ныл, выгибался по-блядски. Чтобы он выдыхал "Райли", когда кончает.
На похоронах Чака он кладет цветы на крышку пустого гроба, раз и навсегда запрещая себе думать, что, может быть...
Может быть, у них все могло быть серьезно?
14 Германн/Тендо, технофилия, скрывать отношения от всех остальных.
заказчик: Feather in broom
исполнитель: Amnezyna
191 словоХолодные пальцы случайно касаются тыльной стороны ладони и быстро перелетают на соседние клавиши.
- Никаких изменений, оператор? - голос так же холоден.
- Никаких, доктор. Хотя постойте...
Пальцы вцепляются в плечо, сминая тонкую ткань рубашки, и их обладатель ничуть не заботится о том, стал ли кто-то свидетелем этого полу-объятия.
- Повторите цепь, - шёпот обжигает ухо, хотя нет никакой нужды в такой близости.
Металлический колосс по другую сторону прозрачной линзы операторской поднимает руки и соединяет их в приветственном жесте. Тендо не может сдержать восхищённого вздоха, забывая обо всём, о том, кто стоит рядом, о пальцах на плече.
Он ощущает спиной чужое тело, напряжённое, словно сведённое судорогой, клокочущее энергией - и чужая энергия пробегает по его позвоночнику и отдаётся в низу живота.
- Exzellent, - горячее дыхание вновь касается уха, но Тендо знает, что глаза доктора Готтлиба смотрят туда же, куда и его.
И Тендо позволяет себе просто прижаться к доктору спиной на краткое мгновение. Они делят этот миг на двоих, нет, на троих - во всём мире остаются только два человека и Егерь, который только что сделал первое движение в своей жизни.
Но рука Готтлиба так и остаётся на плече Тендо.
15 У Райли мёрзнут пальцы. Раньше за этим следил Йенси, теперь некому. А+
заказчик: ?
исполнитель: ?
197 слов...Не первое его воспоминание, но одно из самых лучших. Райли холодно. В Канаде всегда холодно, по умолчанию, но в этот день он забыл дома перчатки, и кончики пальцев уже через полчаса неприятно немеют. Йенси берет его за руку, чтобы перейти на другую сторону улицы, и недоумевающе хмурится. А потом садится на корточки и натягивает свои перчатки на руки брата. Райли старательно растопыривает закоченевшие пальцы и благодарно молчит. А Йенси не ругает его и от этого тоже становится теплее.
...Йенси держит его руки в своих ладонях, подносит к лицу, согревает дыханием, а Райли не может оторвать взгляда от его губ, в уголках которых притаилась улыбка. “Не девчонка” хочет сказать он, но у него действительно очень замерзли пальцы, а ладони Йенси шершавые и горячие, а сердце бьется в бешеном ритме и внизу живота тянет предвкушением, и Райли наконец согревается.
...Он стоит на балконе, вглядываясь в очертания Джипси, и бессильно царапает ногтями ржавые перила. Вот же - она. А Йенси? Почему нельзя вернуть и его тоже?
Райли прикусывает кончики пальцев, но нечувствительные от холода, они даже не отдают слабой болью. Только вкус ржавчины во рту.
В каждом его невнятном всхлипе уже больше пяти лет только одно: Йенси. Йенси...
Почему так холодно, Йенси?
16 Хэнсенцест, простуженный Чак, комфортить
заказчик: Dick Grayson
исполнитель: роджерс
200 слов
Разумеется, он простыл. Гаже всего была температура — не слишком высокая, но ублюдочная ровно настолько, чтобы он чувствовал себя набитым мокрой ватой мешком. Одно радовало — до следующего явления была еще целая неделя.
Ни в какую медсанчасть Чак, конечно, не пошел. В собственной норе на диване перед телеком было куда уютнее, теплее и никто не лез с советами. Почти никто. Герк с картонным пакетом с маркировкой аптеки пришел как раз когда у него почти получилось уснуть.
— Заразишься.
— Нет.
— Герк, я не маленький, — Чак со стоном натянул себе на голову одеяло и мысленно пожалел, что не догадался прихватить второе — его начало знобить.
— Очень жаль, — буркнул Герк.
Через пять минут Герк молча тронул его за плечо и протянул ему кружку с противопростудным и какие-то таблетки (Чак слишком редко болел, чтобы что-то в них понимать). Сопротивляться у него все равно бы не вышло, к тому же вдобавок Герк все-таки принес еще одно одеяло. Стало гораздо теплее, особенно когда Герк сел рядом с ним. Чак полулежа привалился к нему, а потом положил голову на колени поудобнее; отец гладил его по голове, словно убаюкивая, и головная боль понемногу уходила, уступая место сну.
— Спи, — Герк осторожно притянул его руку к себе и сухо поцеловал запястье. — Завтра будет лучше.
внелимит: В жопу раненная Рысь
243 словаКажется, отец путает его с Максом. Он громко и резко командует «сидеть!», когда Чак возвращается с тренировки. От неожиданности Чак плюхается на нижнюю кровать, на которой спит Герк.
Отец сурово разглядывает его мокрую от пота футболку. Чаку становится неловко, он пытается встать, но Герк сердито пихает его обратно.
-Поперся простывший в зал!
-Но я…
-Замолчи.
Герк сердито поддевает футболку и почти сдергивает ее с сына, задевая воротом за нос, кидает ему свежую прямо в лицо.
-Сидеть, - с угрозой повторяет Герк, наклонившись к самому лицу Чака, и выходит.
Спустя несколько минут Чак молча цедит панацею от всех бед - куриный бульон, искоса поглядывая на отца. Герк с отсутствующим выражением лица сидит рядом, молча уставившись в экран портативного экрана на тумбочке напротив. На забитый гол он реагирует ударом в верхний этаж кровати кулаком.
-И таблетки, - говорит Герк, не отрывая глаз от игры. – Быстро.
-Да, сэр.
Чак тянется за принесенными лекарствами и морщится. Оглушительно чихает, едва успевая поставить чашку с бульоном на пол. Согнувшись, Чак чихает еще раз и начинает кашлять, давясь воздухом.
На вздрагивающую спину неожиданно ложится ладонь. Герк принимается гладить по кругу.
Чак выпрямляется, но рука лишь перемещается с лопатки на плечо. Отец тянет его на себя, прижимает к теплому боку, не глядя, накидывая на Чака одеяло и не убирая руки.
-И откуда только у них ноги растут? – как-то тоскливо вопрошает Геркулес, прижимаясь уголком губ к горячему лбу сына. – Температура. Допрыгался.
-Пройдет, - бурчит Чак, подтягивая ноги под одеяло и прижимаясь к отцу теснее. – Все проходит.
17 Бэккеты. Спор за последний шоколадный батончик)
заказчик: ?
исполнитель: [J]Windwave[/J]
104 слова- Я считаю, мы должны разделить его. По-братски.
- Я ранен. Возможно, я умру, так что ты просто обязан отдать мне последнюю часть.
- Райли.
- Что?
- У тебя просто вывихнута лодыжка.
- Возможно, этот «Херши» - последняя еда, что я вижу в своей жизни.
- За нами прилетят через два часа, успокойся.
Над головой издевательски кричали чайки, уже успевшие облюбовать плечи застрявшей на отмели (повреждены ножные механизмы и реактор) Джипси.
- Ты – самый ужасный старший брат на свете.
- Да, - послушно согласился Йенси. – И если ты не прекратишь так себя вести, то ничего не получишь.
Порой он действительно был ужасным братом.
внелимит: В жопу раненная Рысь
364 словаРайли старательно прислушивается, спуская ноги с кровати. Морщится, когда босые ступни обжигает холодом. Наверху сопит Йенси, умудряющийся спать даже носом в подушку. Продолжая морщиться, Беккет встает и смотрит на брата в полумраке. Всклокоченный затылок не подает признаков жизни, что вселяет надежду. Райли коварно улыбается и тихо обходит кровать.
Холодильник открывается с тихим чмоканьем. На мгновение замерев, Беккет быстро оглядывается. Йенси по-прежнему спит, свесив одну руку вниз. Райли нашаривает на верхней полке вчерашний Сникерс и закрывает холодильник. Крадется обратно, обходя брошенные на пол вещи, и заваливается на кровать.
Шоколадка совершенно деревянная и вкусно хрустит оберткой, пока Беккет ее открывает.
-А поделиться? – сонно просит голос сверху.
-Она моя, - категорично отрезает Райли, тут же отворачиваясь на другой бок, подальше от свесившейся руки.
-Ну и что? Поделись с братом, - не отстает голос.
Пружины над головой скрипят, из-за края показывается встрепанная голова.
-Райли!
-Отвяжись!
Беккет перекатывается на другой бок.
-А я тебя в детстве на спине носил, - обиженно тянет голос.
Опять скрипят пружины. Рука и голова исчезают из поля зрения. Райли лежит в полной тишине, вспоминая.
Встав рывком, он решительно откусывает половину шоколадки и подскакивает с кровати. Повернув голову Йенси к себе за подбородок, он с силой запихивает оставшуюся половинку ему в рот.
-А, между прочим, ты меня тогда уронил, - свистящим шепотом напоминает Райли ему прямо в ухо, старательно держа брата за челюсти, не давая их разжать. – Три шва.
Йенси давится шоколадом и слюной, вцепившись в пальцы брата. Пытается прожевать.
-Я же извинился!
-Маме это своей расскажи.
-У нас одна мама, придурок.
Братья фыркают в темноте. Райли выпускает Йенси и падает обратно на кровать.
-Йенси?
-Что?
-Знаешь, что это сейчас было? Это был ночной жор.
-Ничего, пойдем на кайдзю, все сгоним, - хмыкает Йенси, устраиваясь удобнее. – И я бы тебя не уронил, если бы ты не дергал меня за волосы.
-Я бы не дергал тебя за волосы, если бы ты не нес меня к морю, чтобы бросить в воду с воплями «а теперь ты пойдешь на дно, креветка!»
-Я бы тебя туда не нес, если бы ты не доставал меня весь день!
Братья замолчали.
-Райли? Мужик, ну ты же в курсе, что я тебя на самом деле люблю?
-Та же фигня, старик. Та же фигня.
18 Скотт|Герк. После смерти Чака Скотт призжает к брату и пытается хоть как то облегчить его страдания и наладить отношения.
заказчик: ?
исполнитель: Dick Grayson
160 слов- Он умер героем, - тихо говорит Скотт и морщится вместе с Герком, сам понимая неуместность этих слов.
- Вы успели попрощаться, - пробует он второй раз и снова ошибается.
Он любил Чака, видел всего несколько раз, но сразу проникся к этому колючему резкому мальчишке симпатией. Ему сложно представить, что чувствует сейчас Герк. Он согласился бы пойти с братом в дрифт, чтобы только разделить на двоих эту боль, чтоб не позволить старшему нести ее в одиночку, но давно уже - никакого дрифта. Никакого доверия.
- Помнишь то Рождество, что мы встречали вместе? Ты, Анжела, Чарли и...
Он останавливается, понимая вдруг, что сейчас сделает только хуже, и молча встает, собираясь уйти.
Герк останавливает его рывком, почти заламывая кисть, притягивает к себе, прижимается лбом к плечу, бессильно уронив голову.
- Помню, - говорит он.
Скотт неуверенно гладит брата по спине, чувствуя, как тот судорожно вдыхает, и обнимает, не позволяя начать говорить.
- Я знаю, - отвечает он на непроизнесенное Герком. - И он знал. Он тоже знал.
исполнитель: алекс фриско
193 словаБыло бы проще, если б Герк открыл ему дверь пьяный, небритый, не мывшийся неделю и выглядящий так, как выглядел бы сам Скотт.
Но у Скотта нет сыновей, у Скотта никто не умер, у Скотта - непонятное годы спустя желание что-то наладить. Неправильное желание, и Скотт это знает. Ему не нужно залезать Герку в голову снова, чтобы понять, что ему не рады.
Герк чисто выбрит, на нем парадная форма, у него остекленевшие глаза, у него непроницаемое выражение лица.
Маршал Хансен, который сейчас сядет в служебный автомобиль и поедет на похороны двух пустых закрытых гробов. Лучшего друга. Сына. В жизни Герка и так было слишком много закрытых гробов.
Скотт стоит на пороге, у него на плече болтается старый рюкзак, с которым его поперли из программы вечность назад, он выпил с утра пинту для храбрости.
Скотту не нужно залезать Герку в голову снова, чтобы знать, что там - выжженная дочерна пустыня.
У Скотта нет сыновей, у Скотта никто не умер, у Скотта в сердце - пустыня с десяток лет.
Когда он говорит "извини", ничего не происходит. Герк смотрит на него еще несколько секунд - и протягивает руки.
Скотт не помнит, чтобы брат его вообще когда-нибудь обнимал.
исполнитель: Amnezyna
191 словоКарточка Скотта Хэнсена пестрит красными штампами, которых стало на один больше. "Донован Хэнсен, отец — скончался. Тэсс Хэнсен, мать — скончалась. Анжела Хэнсен, супруга брата — скончалась. Чарльз Хэнсен, племянник - скончался". Геркулес Хэнсен, брат. Глядя в экран, Скотт думает, что против еще одного имени проступают красные чернила. Что-то в груди разрывается, растекаясь по телу слабостью.
Наверное, это не лучшее время, чтобы наладить отношения, думает Скотт. Но он всегда делал всё невовремя, поэтому он вытаскивает из-под кровати рюкзак, и краем глаза смотрит в экран телевизора, где вытянулся в струну его брат, подтянутый, с остекленевшим взглядом, чисто выбритый. Последнее почему-то пугает больше всего.
Скотт пытается вспомнить Чака, хоть что-то, что связало бы шестнадцатилетнего мальчишку с ясными глазами и угрюмого парня с колючим взглядом с фотографии, отчёркнутой чёрной полоской по углу. Но вместо этого он вспоминает только такой же колючий взгляд Герка шесть лет назад.
Он стоит перед дверью, сжимая лямку рюкзака, и ждёт.
Дверь открывается. Невидящий взгляд, такой же, как на экране, скользит по нему, и уголки сжатых губ вздрагивают. Скотт тянет руку, и она повисает без опоры, дрожа. А потом он утыкается носом в грубую шерсть свитера.
Геркулес Хэнсен, брат.
Жив.
19 Германн/Ньютон, PWP, Ньютон пролил что-то на важные бумаги Германна и тот его наказывает.
заказчик: Feather in broom
исполнитель: [J]Windwave[/J]
131 слово, юмор- Германн! Германн, стой! Это не очень гуманно! Ты же ученый, Германн, ты должен быть... Ауч!
- Никогда.
- Ай!
- Больше.
- Хватит!
- Не смей.
- Прекрати!
- Приближаться.
- Остано-а-аа!
- К моему столу с чем-либо в руках, - закончил Готтлиб и отложил сложенные трубкой мокрые - по белой бумаге расползлись ужасающие коричневые пятна - документы. - Особенно, если это "что-либо" - твой утренний кофе.
Ньют выглянул из-под скрещенных рук, которым прикрывался от гнева коллеги. Опасливо покосился на орудие наказания - истрепанные бумаги едва ли теперь напоминали отчет, над которым Германн трудился два дня.
- А говорят еще, ученые - самые мирные люди на свете, - пробормотал Гейзлер и потер гудящую голову. Пожалуй, от привычки пить кофе, расхаживая возле чужого стола, прийдется отказаться. Хотя бы на пару дней.
внелимит: Оксиз
256 слов, пвпНьютон дёргается и слабо стонет, вздрагивает, когда пальцы Германна сильнее вцепляются в его волосы. В затылке от этого разливается тянущая боль. Германн сжимает пальцы ещё сильнее, вынуждая его запрокинуть голову – так, что он едва может дышать.
Первый толчок выбивает из лёгких остатки воздуха. Ньютон хрипит и царапает ногтями стену.
Германн наваливается на него сзади, вжимает грудью в холодный металл и начинает двигаться в рваном, лихорадочном ритме, стремясь проникнуть как можно глубже.
Ньютон задыхается и крепче зажмуривается, сжимает кулаки. От очередного движения его очки падают на пол. Ньютон стонет, дрожит и пытается выгнуться в инстинктивной попытке отстраниться, избежать болезненных ощущений.
Германн горячо дышит ему в шею.
– Если ещё хоть один раз, – шипит он Ньютону в самое ухо, – ты посмеешь переступить разделительную черту...
Он вдавливает ногти Ньютону в бедро, отчего тот вскрикивает.
– Ещё лишь один раз ты тронешь без спроса мои бумаги...
Германн толкается особенно глубоко, обхватывая едва не плачущего Ньюта рукой поперёк живота и прижимая его к себе как можно теснее.
– Обещаю: я разорву тебя к чертям изнутри... Так, чтобы ты и двинуться не мог без того, чтобы тебе не было чертовски больно...
Германн кончает с низким горловым стоном и ещё несколько минут продолжает вжимать Ньютона в стену, оставаясь в нём.
Затем он медленно отходит к своему столу.
Ньютон кое-как трясущимися руками застёгивает брючный ремень и неуклюже оседает на пол, надевает подобранные очки.
Его губы искусаны в лохмотья, а щёки пылают лихорадочным румянцем. Он касается пальцами стены и размазывает по ней собственную тёплую сперму.
Ньютон пьяно улыбается и думает, что завтра обязательно спровоцирует Германна на новое наказание.
20 Райли/Чак, "Нам не нужен дрифт", NH!
заказчик: Джо
исполнитель: роджерс
200 слов
Нам не нужен дрифт, рассеянно думает Чак. Я не хочу лезть в твою голову, Беккет, совсем не хочу.
Он и без этого уже знал, каково было Райли; однажды научившись задавать вопросы, он не умолкал, он слушал, он пытался понять, что такое люди и как с ними жить — раз уж монстры закончились. Он узнал, как выжил Райли тогда без брата и от этого знания ему было... страшно. Глухая тишина в эфире, в голове Райли грозила стать его собственной, и теперь Райли в каком-то смысле защищал Чака от нее.
Вдобавок он не хотел, чтобы на Райли сваливалась его собственная боль — жгучая боль смерти от удушья, боль слепой ярости, и самая страшная, фантомная боль раздробленной сплющенным конн-подом Эврики руки, когда он пытался выплыть — единственная, от которой ему так и не удалось избавиться.
Им обоим нужно было учиться контактировать без дрифта, без его насилия, им обоим нужно было учиться доверять: для начала — хотя бы друг-другу.
Райли бездумно гладил пальцами стальные пластины его новой руки, и Чак понемногу начинал не только регистрировать касание, но и чувствовать ласковое тепло чужой кожи.
Он вряд ли сможет когда-нибудь улыбаться так же открыто и заразительно, как Райли, но когда Чак целовал его, он верил, что когда-нибудь это все закончится.
исполнитель: Dick Grayson
145 слов, рейтинг- Ну? И что теперь? - спрашивает Чак и горько улыбается разбитыми губами. Он уже не вырывается, крепко прижатый к постели напряженным телом Райли. - Трахнешь меня?
Райли хочется отвести его в ванную, смыть теплой водой кровь в уголке рта, и поцеловать так осторожно, как будто только от этого зависит судьба всего мира.
- Он говорил, что любит тебя? Когда-нибудь.
Взгляд у Чака сразу становится потерянным, как всегда, когда при нем упоминают Герка в прошедшем времени. Ему словно каждый раз заново нужно смириться с этой мыслью - отца больше нет.
- Зачем? - равнодушно возражает он. - Я и так знал, мы вместе были в дрифте.
Райли хмурится и склоняется к лицу Чака, так близко, чтоб картинка начала расплываться перед глазами. У Чака темные расширенные зрачки и золотистые ресницы.
- Нам не нужен дрифт, - говорит Райли, со страхом вглядываясь в лицо Чака - слышит он? понимает? - Нам не нужен дрифт, Чак, я могу сказать это вслух.